Выбор профессии: с умом и по любви

Откровенно говоря, мне очень хотелось назвать эту статью «Отцы-неудачники и их дети». Потому что люди, лишенные профессиональной реализации, это и есть неудачники. Таких вокруг нас большинство. Их дети поневоле впитывают семейные ценности, хотят они того или нет. Иногда они идут по стопам родителей-неудачников, иногда — от обратного. Но неизбежно вырастают в этой унылой и тягостной ауре ненужности, которая всегда обнимает человека, которому, по большому счету, нечего предложить другим.

Я написала эту статью по следам семинара по профессиональному ориентированию на семейном форуме в Абакане (Республика Хакасия).

Учитывая дачный сезон, ведущие, по их словам, были уверены, что застанут полупустые аудитории. Однако на встречи пришли как психологи и учителя, так и «временно не работающие» домохозяйки. Во время одной из таких встреч для всех нас был проведен мини-тест, и выяснилось, что интерес к теме у многих питается собственной нереализованностью.

Это классический случай: упустив собственные возможности, родители ждут подвигов от детей. Пристроить их в престижный вуз для неудачника становится навязчивой идеей. Вопрос о том, что будет дальше, как минимум второстепенен.

Друзья, хотя у каждого из нас сейчас в руках по гаджету, мы все еще плохо осознаем скорость, с которой меняется мир.

В Хакасии, как и в любой республике, да и вообще в провинции, царит неприкрытое кумовство. И если ты — независимо от квалификации — не чей-то брат, сват или любовник, если за тебя некому замолвить словечко, на тебя смотрят с подозрением, и шансы на достойное место у тебя невелики. Когда выходец из глубинки, отучившись, возвращается домой, родители по старинке уповают на связи, на то, что родственник при должности — пристроит «моего», и все будет «как у людей».

И тут возможны сюрпризы. К примеру, еще вчера везде желанные бухгалтеры и экономисты, по апрельским данным республиканской службы занятости, сегодня уже не нужны. Юристы, вошедшие в моду в начале нулевых, тоже всем давно надоели.

А если дитё останется в мегаполисе? Готово ли оно будет там, в условиях бешеной конкуренции, биться за право заниматься нелюбимым делом? Не сломается? Не сядет на «холодные звонки» где-нибудь в офисе?

Будет ли оно счастливо такой участью?

Причиной неподходящего выбора вуза (а у нас все стремятся в вузы) могут быть и дефицит знаний о тенденциях рынка труда, и растерянность в новых реалиях, и обычное легкомыслие того, кто не ведает, каково это — гореть на работе. В школах же профориентация настолько далека от желаемого, что большинство старшеклассников выбирают предметы для сдачи ЕГЭ буквально в последние дни, на скорую руку.

—Это очень важно для подростка — есть ли у родителей интерес к его будущему, понимают ли они, что происходит в сегодняшнем мире, хотят ли понять его самого, — сказала мне после семинара руководитель одного из учреждений дополнительного образования Абакана Татьяна Бизюк. — Мое поколение, поколение 40-летних, этим озадачились.

Много марафонов, в том числе и бесплатных, предоставляет Интернет. Забивай в Google свой запрос, ищи, изучай вместе с ребенком. Такого раньше не было.

Сама Татьяна имеет три специальности. Она преподаватель истории, менеджер и переводчик с английского. Ее интерес к профессиональному самоопределению тоже во многом вырос из личного опыта. Из понимания того, как не должно быть.

— В 17 лет я сделала не тот выбор. Я профессионально занималась танцами и хотела после 9 класса поступать в хореографическое училище, а потом уже в институт. Но мама сказала, что в нашей семье все получали среднее образование в школе. Мы обычно при выборе своего будущего слушаем родителей, и это правильно, но, к сожалению, не всегда родители нас слушают и слышат. И свой выбор я сделала автоматически: поскольку я училась в гуманитарном лицее, то после 11 класса поступила на истфак. Потом год преподавала историю в школе. Мне нравилось работать с детьми, я и сегодня преподаю, но не считаю, что это мое призвание.

В своем частном учреждении я провожу тестирование по профориентации, у нас много методик. И я пытаюсь убедить родителей в том, что нужно быть постоянно на связи со своим ребенком. Дать ему возможность окунуться в выбранную сферу. Если он выбрал профессию врача, надо не дожидаться отсева, который обычно происходит на втором курсе мединститута, а еще раньше привести его в анатомичку, в морг, чтобы он как можно раньше смог понять, сможет ли он вот с этим работать каждый день.

Выезжая в другие города, желательно не только развлекать там детей, а сходить с ними на выставки — технические, отраслевые в том числе, посмотреть, какие есть сферы деятельности, — говорит Татьяна.

Окончив три вуза, она вовсе не считает, что процесс образования для нее завершен. Сейчас ее интересует компьютерная лингвистика.

— Многие представители старших поколений по-прежнему думают, что если человек получил одно или два высших образования, то он уже прочно встал на ноги до конца жизни. А когда узнают, что ты хочешь еще чему-то поучиться, изменить профессиональный профиль, приходят, чуть ли не в ужас: «Что, опять?!» Но установка на то, что полученных в вузе знаний нам хватит на всю нашу жизнь, давно устарела!».

Профессии будущего связаны с творчеством

На сайте Сколково есть атлас профессий ближайшего десятилетия. Некоторые из них еще вчера казались какими-то неважными, надуманными. Да ведь они не с неба упали, а выросли из реальных людских потребностей. И сегодня в Сети я часто вижу запросы на специалистов, владеющих репутационными технологиями. Довольно часто запрашивают имиджмейкеров, создателей персональной «марки». Притом не только стилистов, но мастеров работы в соцсетях, блогах и т.п. с целью формирования определенного общественного мнения.

Подобные навыки требуются и для создания желаемого образа предприятия, региона. Это интеллектуальная деятельность, и она требует знаний широкого спектра.

Из этого же ряда профессия бренд-менеджер, специалист по раскрутке торговой марки.

Если обратиться к актуальной сейчас области внутреннего туризма, то можно предположить, что число посредников между потребителем и интересующей его услугой будет снижаться, а сервисы массового использования — автоматизироваться: транспортные системы станут едиными, повсеместно введут проездные билеты. Сервисные роботы, электронные гиды и устройства для синхронного перевода станут в Абакане такой же обыденностью, как в городах-миллионниках.

Что же останется людям? Судя по всему, только инженерные, творческие специальности. Например, дизайнер дополненной реальности территорий. Эта профессия уже сейчас конкурентна. Что делает такой специалист? Разрабатывает различные слои дополненной реальности с учетом местного ландшафта, исторического и культурного контекста. Так в столице, для Красной площади, он может воспроизвести несколько вариантов такой реальности – времен Ивана Грозного, революции 1917 года, периода Оттепели.

В Хакасии, где я сейчас нахожусь, – сконструировать эпоху кочевых культур и т.п.

Такой специалист должен сочетать в себе навыки дизайнера, программиста и знание истории.

В социальной сфере уже сейчас популярен виртуальный адвокат; специалист по удаленному юридическому сопровождению, в том числе по нормам законодательства той страны, в которой должно вестись дело.

Или компаньон, собеседник. Это специально обученный человек, который будет гулять с пожилыми людьми и поддерживать с ними беседу о внуках и счастливом безмятежном прошлом.

Или оператор дрона (беспилотного летательного аппарата или самодвижущегося нелетающего аппарата схожего типа действия). В будущем дроны-курьеры кардинально изменят принцип регулирования дорожного и воздушного движения. И оператор, диспетчер наземных и воздушных магистралей, будет управлять потоками движения, контролировать соблюдение порядка.

В Абакане курсов подготовки таких специалистов пока нет, но они уже есть в Москве и, полагаю, в Питере.

Легким усилием воли человек превращается…

Кажется, это говорил Бернард Шоу: «Нельзя стать узким специалистом, не став, в строгом смысле, болваном». И, между прочим, рожденные в нулевых легко осваиваются с необходимостью стать своего рода трансформерами, «собрать» себя, как лего. Еще до поступления в вуз они знакомятся с различными языками программирования, компьютерной графики, видеомонтажа, анимации, обретают навыки алгоритмического мышления.

Еще дома они могут прокачать логику и английский; освоить офисные программы, азы журналистики и психологии. Это обогатит их, позволит лучше понять себя.

— На мой взгляд, в будущем уже не будет четкой грани между технарями и гуманитариями. Они постепенно стираются, востребованным становятся междисциплинарные навыки. Будет расти роль дополнительного образования, более гибкого, дистанционных курсов, и человек станет образовывать себя сам с помощью различных образовательных порталов.

Ну, а роль родителей в том, чтобы научить детей самоорганизации, самодисциплине и самомотивации.

«Упустил я тебя, упустил»

Помните эту фразу, произнесенную сумрачным, диковатым Устином из советского сериала «Вечный зов», с хворостиной в руках? Еще лет десять назад она была ходовой. Сегодня отодрать «упущенного» подростка как сидорову козу, боюсь, не получится. Просто не надо его упускать. Уж очень цена велика.

Но мой полет мысли в счастливое будущее в последнее время все больше притормаживает. Этому способствует, в том числе, обзор региональных газет и сайтов по трудоустройству. Моя собеседница, специалист по профориентированию и обучению востребованным навыкам Татьяна Бизюк, несомненно, знает о самых популярных в Хакасии вакансиях — рабочие, продавцы, санитары, уборщики.

—Как вы думаете, будут ли все эти прекрасные профессии будущего, о которых мы говорили, востребованы в Абакане? — спросила я.

—Востребованы-то они будут, но, конечно, не так скоро, как в мегаполисах. Фрилансерство же вошло в нашу жизнь — многие сегодня работают удаленно.

Профессиональное измерение личности в наше время — решающее. О нем нужно больше говорить. Исследовать людские потребности, свои склонности. Именно дело, выбранное с умом и по любви, может дать нам не просто кусок хлеба, а радость, вдохновение, ощущение перспективы и постоянного перерождения, понимание своей нужности, уважение окружающих.

Скажете, мало?